Читать интересную книгу Глубинные течения [Океан инволюции] - Брюс Стерлинг

Борьба с инопланетными чудовищами — не мой конёк, но я мог придумать сколько угодно более действенных способов разрешения проблемы. С работой я кое-как справился, хотя помогло это мало — мне удалось добраться только до четырёх из двадцати поставленных парусов.

Далуза подлетела к кораблю. Пойдя на посадку, она с трудом увернулась от ловко хлестнувшего щупальца. Сердце чуть не выпрыгнуло, и, лишь через силу сглотнув, я смог вернуть его на законное место. Предполагалось, что человеческая кровь смертельна для анемонов; я тоже так думал, хотя проверить на себе желания не возникало. Однако Далуза — не человек. Может, она ядовита даже для акул, чьи лужёные кишки позволяли наслаждаться человечиной, как своеобразным деликатесом. А может, анемон расценил бы Далузу как лакомый кусочек, что уже успел сделать я.

Анемон заволновался. Не каждый день случается отведать чего-нибудь вроде Далузы, и упущенная возможность не на шутку его разозлила. Не иначе как срывая злость, он захватил двумя щупальцами грота-рей и с треском переломил его. Ещё одно щупальце обвило столик, на котором раньше стоял аквариум, рывком отодрало его от палубы и отбросило в сторону. Народ бросился врассыпную, и, почувствовав движение, анемон потянулся в их сторону. Конечности простёрлись неожиданно далеко и так близко подобрались к люку, что некоторые матросы тут же забыли про этот путь отступления и с завидным проворством взвились по вантам.

Пока анемон развлекался, я, не щадя обожжённые руки, ринулся вниз и юркнул в камбуз. Я едва успел захлопнуть за собой люк, как на него обрушилось щупальце, с такой силой, что один шип пробил металл насквозь, а гул прокатился по всему кораблю.

Пробежав мимо припасов, я оказался в капитанской гостиной. Капитан в окружении команды восседал на столе. Стол прогнулся.

— Огонь тоже подойдёт. Гарпуны расправятся с ним в два счёта. Убить — не сложно. Он у нас в руках. Мне бы хотелось просто обездвижить его.

Матросы молча внимали ему. Я стянул маску.

— Думаю, пяти человек хватит, чтобы накинуть на него парус и спеленать. Добровольцы есть?

Я поднял руку вытереть пот.

— Только не ты, Ньюхауз. Ты слишком хорошо готовишь. — Он одобрительно посмотрел на меня, его маленькие окружённые морщинками глаза светились признательностью. — Больше добровольцев нет?

Я вмешался прежде, чем кто-либо из матросов успел подставиться, продемонстрировав здравый смысл.

— Капитан, у меня предложение.

— Какое?

— Можно вырубить тварь наркотиком. Небольшое количество человеческой крови лишит его способности к сопротивлению.

— Наркотиком?

— Точно, капитан. Наркотиком. — Его взгляд был настолько непонимающим, что мне пришлось объяснить. — Наркотики. Посторонние химические вещества, вводимые в кровеносную систему.

— Не трудись. Я знаю, что это такое. Звучит неплохо. Матрос Калотрик, принеси таз. Я давно собирался его вскрыть, вот и случай подвернулся.

Калотрик до сих пор оставался в маске, не иначе скрывая отблеск Пламени на лице. Пока он ходил за тазом, Десперандум закатал рукав и размотал с руки длинный грязный бинт. Рана нагноилась и разбухла так, что её хватило бы, чтобы уложить в постель двоих-троих нормальных людей. Флак, опешив и забыв про свой ланцет, переводил взгляд с раны на лицо капитана, не иначе ожидая, что тот, не сходя с места, скончается от заражения крови. Однако капитан продолжал сидеть как ни в чём ни бывало, и Флак решился на первый прокол. Я догадался об этом по тяжёлому дыханию команды. Сам я заблаговременно отвёл глаза. Терпеть не могу инфекции.

Закончив процедуру, Десперандум перелил омерзительную жидкость в тёмный пластиковый пакет и перетянул его куском проволоки.

— Я поручу Далузе сбросить это на анемона с безопасной высоты, — сказал он, — скопление лепестков выглядит достаточно уязвимым, как по вашему, мистер Флак?

— Да, сэр. Вас беспокоит озноб?

— Когда мне понадобится медицинская помощь, я сам скажу. Принесите свежие бинты.

— Необходимо обеспечить приток свежего воздуха, сэр.

— А вместе с ним и пыли. К тому же оно всё время будет прилипать к рукаву.

Спорить бесполезно.

— Матрос, приоткрой люк. Да поживее. — Ближайший к люку матрос немного приподнял его. — Выгляни наружу. Видишь где-нибудь поблизости щупальца?

— Нет, сэр. Мне…

Люк резко захлопнулся, стукнув бедолагу по голове. Тот без чувств скатился вниз, прямо в руки Мерфига.

Я осмотрел люк, но дыр от шипов не обнаружил. Матросу ещё повезло, что он не получил трепанацию как бесплатное приложение к сотрясению.

— Понятно, — подытожил Десперандум, — тварь сменила позицию. Мистер Богунхейм, люк камбуза свободен — отправляйтесь туда и вызовите наблюдателя.

— Не забудьте маску, — предупредил я, — анемон пробил дыру в люке. — Пылезащитное поле автоматически выключалось, когда люк закрывался, и за прошедшее время туда наверняка набралось порядочно пыли.

Вскоре Богунхейм вернулся в сопровождении Далузы. Она отрешённо уставилась на простёртое тело оглушённого матроса, над которым уже хлопотал Флак.

— Возьми, — Десперандум протянул ей пакет. — Тебе надо сбросить это на анемона. Постарайся не промахнуться.

— Что там? — поинтересовалась Далуза, встряхнув пакет.

— Вода, — не моргнув глазом соврал капитан. — Когда ты спускалась, ты запомнила, докуда мог дотянуться анемон?

— Да, капитан. Три щупальца у этого люка, — она указала широким взмахом крыла, — другой совершенно свободен.

— Замечательно. Мы возьмём лопатки и сети, выйдем через камбузный люк и окружим его. Не позволяйте себе лишнего, по возможности не причиняйте ему вреда. Не попадайтесь ему. Помните, что ваша кровь для него — яд.

Легко догадаться, что последний приказ команда расценила как основной.

Вооружённый лопаткой, я поднялся на палубу, держась неподалёку от Калотрика. Я прикинул, что, если дела пойдут совсем скверно, скормить его анемону проще, чем забивать тварь лопатками. Примитивное кишечнополостное физически уничтожить очень сложно.

Втайне я рассчитывал, что пакет сработает как передоз. Яд подействует, только бы Далуза повелась и исполнила всё как надо. Я тревожился, не почуяла ли она кровь, пока была без маски. До сих пор я так и не выяснил, насколько хорош у неё нюх. И что бы, интересно, она сделала, узнав правду? Вылила бы кровь на себя, оставшись без кожи, или выпила бы залпом, уничтожив пищевод и приняв верную смерть от заражения?

Выяснить мне так и не пришлось, поскольку Далуза взмыла вверх, хлопая кожистыми крыльями летучей мыши, и сбросила пакет, точно поразив сердцевину розы, венчавшей тело анемона в том месте, где сходились щупальца.

Загустевшая кровь потекла по стволу; анемон нерешительно повёл конечностями. Потом его стошнило. Густая жёлтая масса исторглась из пустотелых шипов. Секунд пять блевотина с гадким хлюпаньем пёрла изо всех дыр.

Затем извержение прекратилось, и анемон, явно не в себе, взмахнул щупальцами, отоварив всю команду. Большой кусок пролетел у меня над головой. Менее осмотрительные моряки, проявлявшие чудеса героизма на подступах к бестии, получили сполна. Обгаженные с ног до головы, они вынуждены были отступить. Анемон отлепился от палубы, вытянул щупальца, и, петляя, потащился сквозь толпу сушнецов. Какой-то проворный матрос ухитрился набросить на него сеть, которую тот и унёс в пыльную пучину.

Два дыхальца показались в дюжине ярдов от корабля, выдув по фонтанчику пыли.

Десперандум отёр линзы маски и выглянул за борт.

— Хорошо. Мы сможем его выследить. Наблюдатель! — Далуза куда-то скрылась. — Наблюдатель! Далуза! Где она, чёрт возьми?

Раздался хруст и визг металла. Я упал на руки и перекатился, чуть не вляпавшись в жёлтую кучу.

— Полный назад! — взревел капитан. — Мели!

Невидимые камни, должно быть, отполировала пыль, иначе правый корпус разворотило бы. А так мы отделались вмятиной в днище и к закату выбрались на середину бухты. Солнце скрылось ещё в час пополудни, и единственным источником света оставался пролив.

Вскоре восемнадцать из двадцати двух членов команды стали жаловаться на тошноту — в том числе и капитан. Мистеру Флаку не понадобилось много времени, чтобы определить причину болезни — бактерию, принесённую анемоном. Там, где рвотная масса попала на кожу, появилась ярко-красная сыпь. Пострадавших сильнее лихорадило. Никто из больных обедать не желал.

Кроме Десперандума. Поскольку юнга Меггль тоже слёг, я сам доставил офицерский обед, после того, как помог дневальному прибрать на палубе. Капитан выглядел неплохо. Сыпь покрывала только пальцы правой руки, которой он вытер маску.

Когда я вошёл с подносом, Десперандум беседовал с Флаком. Тот сидел голым по пояс, вся грудь покраснела — зараза проникла сквозь тонкую рубашку. Лицо тоже опухло, но долг врача перед командой не позволял ему просто напиться и заснуть, как поступил бы на его месте обычный человек.